РУССКАЯ РОК-ПОЭЗИЯ

Галич встраивает в свой текст петербургские реалии: "Здесь мосты, словно кони, — // По ночам на дыбы!", упоминает Синод и Сенат как значимые петербургские топосы; в третьей строфе "Петербургского романса" возникает блоковская реминисценция — "пожар зари". Но Галич гораздо более традиционен в трактовке темы, он использует образы-символы петербургского мифа, но не подвергает их переосмыслению и инверсии.

В.А. Зайцев отмечает, что для Башлачева "характерно поразительное чувство слова, его этимологии, звучания, экспрессии... И это слово вбирало в себя острейшее ощущение живого, движущегося времени."²⁵

Приметами этого времени вряд ли могут служить такие знаки, воспроизводящие стереотипы массового сознания, как "усатое ура в его недоброй воле" (знак низвержения Петра — демиурга города), попытка представить в свернутом виде период русской истории от Николая I до Хрущева ("Звенели бубенцы, и кони в жарком мыле // Тачанку понесли навстречу целине...") и т.д.

Детали такого рода подтверждают справедливость мнения А.И. Николаева о том, что "в пределах одного стихотворения муза Башлачева то варьирует избитые темы, то взлетает на высоты, доступные лишь избранным"²⁶

Историко-культурное пространство Петербургского текста "заштопано" у Башлачева "тугой суровой красной ниткой". Через весь текст композиции проходит мотив красного (кровавого) цвета, присущего городу, ("заштопаны тугой суровой красной ниткой // Все бреши твоего гнилого сюртука", "Вот так скрутило нас и крепко завязало // красивый алый бант окровленным бинтом", "развернутая кровь как символ страстной даты", "Сегодня город твой стал праздничной открыткой: // Классический союз гвоздики и штыка").

У Башлачева мотив красного цвета воспринимается на фоне соответствующих мотивов у Гоголя ("красная свитка" в "Сорочинской ярмарке"), у А. Белого (красное домино Николая Аблеухова)²⁷, у Блока, в лирике которого мотив красного цвета как характеристики города возникает в стихотворениях 1904 г. "Город в красные пределы...", "Обман", "В кабаках, в переулках, извивах..." и у Ахматовой (вспомним строки "Реквиема":

"И безвинная корчилась Русь // Под кровавыми сапогами..."²⁸), что придает образу Петербурга в тексте Башлачева традиционную инфернальную окраску, поскольку мотив красного цвета восходит к демонической, дьявольской составляющей облика Петербурга.