РУССКАЯ РОК-ПОЭЗИЯ

Черный пес Петербург, время сжалось луною,

И твой старый хозяин сыграл на трубе.

Вы молчите вдвоем, вспоминая иное

Расположение волн на Неве.

В отличие от версии Башлачева, по которой Евгений и Медный Всадник являются двойниками, у Шевчука возникает другое "видение" гуманизации, "очеловечивания" холодного каменного мегалополиса. Город и его основатель уподобляются хозяину и верному псу, объединенным одними мыслями и чувствами.

В контексте процитированной выше строфы можно вспомнить один из эпизодов "Мастера и Маргариты" Булгакова, который мог послужить отправной точкой для метафоры Шевчука. Речь идет о встрече героев романа с Пилатом и его верным псом Банга (глава 32 "Прощение и вечный приют"). А в роли "Евгения" оказывается лирический герой, вместо "Ужо тебе, строитель чудотворный!" восклицающий:

Черный пес Петербург, есть хоть что-то живое

В этом царстве оплеванных временем стен?

Ты молчишь, ты всегда в состоянье покоя,

Даже в тяжести самых крутых перемен!

Знаменательно, что ни Пес, ни его Хозяин никак не реагируют на настойчивые обращения — в отличие от пушкинского "кумира на бронзовом коне", который принимает брошенный Евгением вызов.

Однако общее в Петербурге Башлачева и Шевчука есть. У обоих авторов это город смерти. Шевчук свой портрет Города начинает (во второй строфе) с описания событий, принадлежащих скорее всего эпохе написания ахматовского "Реквиема":

Черный пес Петербург, птичий ужас прохожих,

Втиснутых в окна ночных фонарей.

На Волковом воют волки, — похоже,

Завтра там станет еще веселей...