БАШАКОВ МЕЖДУ "ТАНКАМИ" И "СТУПЕНЯМИ" (Москва, ЦДХ, октябрь 2002)

[ iLikeMusic.ru ]

В последнее время Михаил Башаков отмечается в ЦДХ чуть ли не каждые два месяца. И всякий раз приходится гадать о составе: официальные анонсы были неизменно скупы и противоречивы. Увидав на этот раз на сцене не три, а четыре стула, я почувствовал, как ёкнуло моё сердце: неужто порадуют электричеством? Сомнения быстро рассеялись: Михаил вновь объявился со своей любимой акустической свитой - Дима Максимачёв, вскормленный “Танками”) и Настя Макарова (бэк-вокалистка, оттолкнувшаяся от “Ступеней”).

Оказывается, четвёртый стул предназначался для губной гармошки Насти! Никакого разочарования не испытываю: люди, относящиеся к инструментам столь тепло просто не умеют расстраивать публику.

Поприветствовав всех на каком-то птичьем языке - “чики-чик!” - Башаков затянул “Голышом”, имея в виду, что он не держит фиги за пазухой и каким пришёл в этот мир, таким и предстаёт здесь, перед нами. И тут же покаялся в своей ещё не свершившейся “продажности” “Золотым Самбади”. Вообще-то Башаков был в этот вечер жутко зол на МТВ, “выпустившее погулять” бездарный мультик по мотивам “Элис”, но не желающее пристраивать у себя ни одной (!!) песни из новой программы. Поэтому-то в строки “может, пел нестройно он, ну и что же дальше??!!” он вложил такую лютую язвительность, что поневоле захотелось оправдаться перед ним за то, чем ещё не помог. Башаков справедливо честил не только малодушнхых нас, но и обращал слова “И я нажал на кнопку “off” - мне не нужна твоя любовь” непосредственно к Мите.

Последний улыбчиво принимал предостережения Мэтра, которые ему пока совсем не грозили. Весь концерт он играл так, что его тело было подобно умело отстроенной ударной остановке.

“Мы - питерские музыканты, к вам заехали на час!” - наконец-то поприветствовал зал Михаил, а где-то на галёрке авторитетно пробасили: “Мало!” В самом деле времени, отведённого Башакову под концерт непреклонной администрацией ЦДХ катастрофически не хватало, и Михаил, чувствуя это, умудрялся использовать во благо даже собственные оговорки. Так Митя Максимачёв периодически переименовывался в “Мистю”. А в середине концерта, отхлебнув минералки и оправдывая чрезмерное “уаххх!!”, Башаков внезапно вспомнил о своём прошлом рекламного менеджера на радио “Балтика”: “Это не реклама, вы не подумайте! По моему, лучший рекламный ролик сочинили Ильф и Петров. Помните, в “Двенадцати стульях” эпизод, когда Остап демонстрирует Эличке Людоедочке... ой - Элле Людоедовой (ну неважно!) чайное ситечко. Элла произносит: “охО!”, а Остап возражает: “Нет, это никакое не “охО!”, это - “ОГО-ГО!!”. Лучшая реклама!!!”.

Вспомнив, что “Время уходит” и предлагая немного поговорить “Великому Устюгу”, Башаков рьяно взялся за записки. Притворно сетуя, что записки ноне стали писать большие, он, тем не менее, читал их с плохо скрываемой радостью. “Привет Михаил, на связи Чапай и Петька. Мы тут сидим, а нам не наливают (“нам тоже, кстати!” - парирует Башаков). Ну видать, карма такая!” - “Вот это точно!!!” - Михаил в неподдельном восторге - умело затронули буддистскую тематику. Но мысль о том, что “не наливают”, видать, засела глубоко, и Башакова неумолимо тянет за кулисы: “Наверное, сейчас пока споют мои друзья, а я пока пойду... того...”

“Друзья”, ни много, ни мало, решили презентовать новый проект “МА” (“с этого слога начинаются наши фамилии”). Сначала была всем известная “Осеннее серебро”, а затем - гениальная “Баллада о Светлане и Денисе”: неожиданно жестокий романс на манер “Он был батальонный разведчик” и “Шар голубой” - о том, как неверный Денис сподвиг выпить любимую Светлану уксус, но после и сам не лучше кончил:

Потом он взобрался на башню

И молнией ринулся вниз

Так кончилась жизнь негодяя

Которого звали Денис.

Это успех - подоспевшего Башакова просят продолжить “негодяйскую” тематику. Михаил воспроизводит нечто подобное, потом, в ответ на заказ почитать стихи произносит: “А сейчас и будут... почти стихи. Вещь ещё свежая, сырая. Короче, щаз заодно прилюдно репетнём”.

Продираясь сквозь дебри рэппующих строк и немилосердно забывая слова, Башаков пел несвойственную себе песню о горестной судьбе нашей Родины. Некогда СССР был “большим цирком”, который, нерадивые люмпены норовили как-то урезать:

Когда-то Цирк казался нам очень большим

Мы вели себя глупо; нарушали режим

Не берегли инвентарь, шатёр ветшал

И кто-то всё время его уменьшал.

Теперь в Цирке слишком тесно - и песни пишутся только лишь в состоянии абсолютного покоя. “Сочинять можно лишь тогда, когда твоё сердце пусто, когда в нём поселилась тишина”. “Сердце, полное тишины” припасено на бис. Спели бы и ещё, да суровая полная тётенька слишком советского типа, продолжая Цирк уменьшать, насильственно зажигает в зале свет. “Был бы здесь занавес, вы бы легче поняли, что концерт окончен,” - подытоживает Башаков. Наверное, занавес был вынесен из Цирка вместе с остальным “ненужным” инвентарём.

Денис Ступников /iLikeMusic.ru


 

 

 


2002 – 2012 © уважением

<s_links-->