Сильно запоздалая московская презентация многострадального диска Михаила Башакова “Формула весны” проходила вовсе не по устоявшимся законам жанра. Вместо того, чтобы арендовать большой клуб и “с шумом и пылью” отпраздновать это грандиозное событие, Башаков удовлетворился скромным ЦДЖ. Это был вполне осознанный шаг, и о нём довольный Михаил поведал на пресс-конференции. Пресказуемые вопросы вялых журналистов производили на него не самое благоприятное впечатление, так что в начале концерта он с надеждой вопрошал: “Ну как, все уже журналисты разошлись?”
Собственно, укромный зал ЦДЖ, совсем не привыкший к подобного рода мероприятиям, порекомендовал Башаков-бэнду Александр Петерсон, музыкант и директор “Зимовья зверей”, который даже успел записать гитару на “золотых” дисках Павла Кашина. Башаков не уставал приводить в пример титанический организаторский талант Петерсона, попутно посрамляя своих питерских продюсеров. Не знаю, было ли это частью тщательно продуманной PR-компании, но звучало всё это очень жалко, если не жалобно. Вопросов раскрутки Михаилу казаться явно не хотелось, поэтому оживлялся он лишь тогда, когда речь заходила непосредственно о Творчестве.
Буквально с горящими глазами он рассказал об оформлении нового диска, замешанном на картине Павла Филонова “Формула весны”. Выпускающая компания подсовывала бэнду наиболее очевидные идеи с тривиальным фото на обложке, однако Михаила такие самовлюблённые банальности отнюдь не устраивали. Он держал в уме филоновское полотно до тех пор, пока не обнаружил - совместно с дизайнером - искомую картину в Интернете. Тут-то уж всё сложилось окончательно - и Башаков пришёл к компромиссу: совместить злополучное фото с заветной картиной.
Ещё одним неизбежным компромиссом “Формулы весны” стало размещение на нём радиоверсии “Самбади” и ремикса на “Элис”. О первой работе речь как-то не заходила, а о начинённой электронщиной “Элис” Башаков сказал, что, к сожалению, пока не решился диктовать свою волю издающей компании, поэтому и допустил на диске присутствие чуждого микса, который бы лично он соорудил принципиально по иному.
Вся сонная хмурь недоброжелательных поверхностных вопросов сошла на нет, когда “Башаков-бэнд” в непривычно укрупнённом составе (ВШЕСТЕРОМ!!) воссел на сцену. Знакомые глазу и родные сердцу любого московсого фана бэнда Настя Макарова и Митя Максимачёв выглядели очень непривычно. Настя утратила былой задор, стяжав умудрённую нежность, а трикстер Дима тоже стал как-то солиднее, обзаведясь окладистой бородой. Прочие участники группы в Москве показываются редко, а посему заслуживают отдельного описания. Ближайший соратник Башакова Алексей Федичев оказался крупным колоритным детиной - со стрижкой “под ноль” и в широких оранжевых штанах. Невооружённому глазу Федичев мог показаться даже несколько скинхедоподобным, но предусмотрительный Башаков добросовестно предупредил зал, что Лёша постригся так совсем недавно. Бас-гитарист Сергей Емец произвёл впечатление очень серьёзного и старательного музыканта, глядящего исподлобья идейным взглядом на всех и вся. А перкуссионист Максим Ветров словно сошёл с экранов детского фильма “Не болит голова у дятла” - о судьбе угловатого добродушного подростка, мечтающего стать гениальным барабанщиком.
Вообще, бэнд Башакова отнюдь не отличался цельностью, распадаясь на две самодостаточные секции. Периодически члены группы сменяли друг друга. С Настей и Митей Мэтр спел мягкие, но исполненные особого психоза номера “Время уходит” и “Операция по удаленью любви”, немыслимые без трепетных колокольцев и обречённого бэк-вокала Насти. А с оставшимся, ритмически натасканным трио, он презентовал хип-хоповый “Цирк”, щедро сопровождаемый прыжками, метаниями по сцене и характерными гангста-жестами. Но и игра вшестером тоже принесла свои сюрпризы. Насыщенно, как никогда, прозвучал “Самбади”, а искажённая строка из него “Песня “Смоуки” и очки” превратилась в прелюдию к XXL-версии “Элис” - со всеми четырьмя куплетами, “а нам нравится!” и “тщщщ”, а также притопами, прихлопами и подвываниями.
Во втором отделении Башаков трогательно общался с залом. Вопросы обычных поклонников были живыми и увлекательными - не то, что довелось слышать на пресс-конференции. Наиболее запомнился вопрос о том, откуда берутся значки на знаменитой кепке Башакова. Михаил тут же рассказал историю самого дорогого для него значка, который его мама принесла с какой-то полуподпольной выставки авангарда 60-ых годов. “Если я встречаю людей с подобными значками, то сразу понимаю, что это человек - из моего карасса”, - неожиданно подытожил Башаков.
