РУССКАЯ РОК-ПОЭЗИЯ
Гребенщиков же помещает романтическую символику в
поле иронии. В песне 1981 года "Электрический пес" ("Синий
альбом") иронически цитируется и переосмысливается и ставшая романтическим
символом "Гренада" М. Светлова, и эстетика А. Макаревича:
И мы несем свою вахту в прокуренной кухне, В шляпах
из перьев, в трусах из свинца, И если кто-то издох от удушья, То отряд не
заметил потери бойца. И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы.
Или страха
сделать свой собственный шаг. И над кухней-замком возвышенно реет Похожий на
плавки и пахнущий плесенью флаг.65 Образ прокуренной
"кухни-замка", до которой деградировала "башня из слоновой
кости", воспринимается в духе полемики с обобщенно-сентиментальным образом
"московских кухонь", который мы находим у Ю. Кима:
Чай да сахар, да пища духовная,
Но еще с незапамятных пор
Наипервейшее дело кухонное —
Это русский ночной разговор,
Где все время по нитке таинственной,
От какого угла ни начни,
Все съезжается к теме единственной,
Словно к свечке, горящей в ночи.66
Ассимилируя
традиции эстетики 60-х и вступая, как только что было показано, с ними в
полемику, изменяясь в контексте общих изменений молодежной культуры,
происходивших в 70-е и 80-е годы, рок для Гребенщикова и многих других рокеров оставался прежде всего образом жизни. Поэтому для понимания
текстов рок-композиций Гребенщикова необходимо
обратиться к авторской формулировке того, чем являлся рок-н-ролл для поколения,
выразителем настроений и мировоззрения которого стал "Аквариум."
"
Для тех, кто пел, и
для тех, кто слушал, музыка стала защитой от среды. И тех и других становилось
все больше. Рок стал не просто музыкой, это — образ жизни. Родилась, если
выражаться сугубо, молодежная субкультура, в крайних своих проявлениях
переходящая в контркультуру."67
 
|