РУССКАЯ РОК-ПОЭЗИЯ

"Мастер Бо" выступает в тексте Гребенщикова как символ "естественного человека", живущего в полной гармонии с собою и окружающим миром, возвратившегося к "первоначалам жизни", то есть, в гребенщиковской мифологии, "домой".

Вторая и третья строфы представляют диалог лирического героя и его анимы.

Во второй строфе возникают библейские мифологемы: борьба дьявола и его "полномочных представителей" за душу человека. мотив искушения, аналогичный искушению сатаной Христа в пустыне.

У тебя есть большие друзья,

Они снимут тебя в кино...

Образ кинематографа имеет здесь два семантических уровня. Во-первых, мир кино традиционно олицетворяет в массовом сознании суетность и тщеславие. Во-вторых, поскольку "вместилищем души у многих народов считается... тень, отбрасываемая человеком, его отражение в воде или в зеркале, портретное изображение (курсив наш — Т. Л.)"¹¹¹, то предложение "сняться в кино", исходящее от "больших друзей" вполне может интерпретироваться как акт продажи/потери лирическим героем своей бессмертной души. Договор с дьяволом традиционно подписывается кровью, и в следующих двух строках возникает и этот мотив:

Ты лежишь в своей ванной,

Как среднее между Маратом и Архимедом.

То есть лирический герой представляет собою "среднее" между персонажем, который, согласно легенде, "нашел" ("эврика!"), лежа в ванной, закон своего имени, и персонажем, которого, наоборот, "нашла" в ванной смерть, явившаяся в образе фанатички Шарлотты Корде (снова мотив Великой Французской революции — крови смерти, как и в случае Мирабо). Знаменательно, что лирический герой представляет собою именно "среднее" между этими персонажами.

Он "тепл": "Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих." (Откр. 3:15,16).