РУССКАЯ РОК-ПОЭЗИЯ

Петербургский текст, именно как "петербургские", — отмечает Топоров.⁷ — Эпитет "петербургский" является своего рода элементом самоназвания петербургского текста: ср. жанроопределяющие подзаголовки "Медного Всадника" ("Петербургская повесть") и "Двойника" ("Петербургская поэма"), ср. также "Петербургские сновидения", рано закрепившееся название гоголевского цикла "Петербургские повести", рассказ Некрасова "Петербургские углы", появившийся в сборнике "Физиология Петербурга".

В XX веке продолжается та же тенденция: "Петербургская поэма", цикл из двух стихотворений Блока (1907) в альманахе с характерным названием "Белые ночи", "Петербургские дневники" Гиппиус, "Петербургские строфы" Мандельштама, "Петербургская повесть" как название одной из частей "Поэмы без героя" Ахматовой и т.д. Спецификация "петербургский" как бы задает некое кроссжанровое единство многочисленных текстов русской литературы.

Как уже отмечалось, Петербургский текст и, соответственно, петербургский миф неотделим от образа создателя города.

"В народных преданиях Петр — антихрист, порождение Сатаны, подмененный царь. Город, основанный им, не русский (то есть не истинный, противоестественный) город, его удел — исчезнуть с лица земли. В письменной литературе, напротив, Петр — личность исключительная, герой, титан, полубог. Город, основанный им, есть великое дело, которому суждено существовать в веках."⁸ Основные направления мифа о Петербурге четко выделились уже к середине XVIII века, а в XIX и XX столетиях углубились и получили новые нюансы.

В "Медном всаднике" Пушкин выступает последним певцом светлой, величественной стороны Петербурга и первым представителем письменной литературы, воплотившим в реальных художественных чертах его роковую и трагическую роль в судьбе человека, — отмечает Долгополов. Светлому, величественному городу вступления соответствует в тексте поэмы все тот же город, но как мрачный, роковой, губительный символ.

Петербургский текст и петербургский архитектурный пейзаж взаимозависимы и взаимно обусловливают друг друга. Памятник Фальконе становится в XX веке источником приписывания городу двух покровителей: Петра и его двойника-антагониста — Змея. "Из многих примеров укажем на стихотворение Брюсова "к Петрограду" ("Город Змеи и Медного всадника...")