МАСКИ РУССКОГО РОКА: ТРИКСТЕР

Для К.Кереньи трикстер - это очень древний образ, "корень всех плутовских созданий мировой литературы, охватывающий все времена и культуры", однако, "несводимый только к литератур­ной сущности" [3, с. 245]. Ученый находит множество соответ­ствий между образом трикстера и образом "плутовских" богов античной мифологии. По Юнгу, трикстер является воплощением архаического недифференцированного коллективного сознания, которое "соответствует душе, едва оставившей животный уро­вень" [4, с. 271]. Леви-Стросс считает мифы "инструментом пер­вобытной логики, ищущей выхода из противоречий за счет вве­дения промежуточной фигуры "медиатора"" [5, с. 27]; в качестве последней он признает именно трикстера.

Среди отечественных ученых, изучавших образ трикстера, видное место занимают работы Е.М.Мелетинского, Ю.И.Манина и В.Н.Топорова [См.: 6-11]. Интересны наблюдения и раз­работки и современных исследователей. Е.С.Новик, наследуя Е.М.Мелетинского, рассматривает место фигуры трикстера в структуре сказочного трюка [См. подробнее: 12]; Ю.И.Березкин предлагает "ареально-тематическую" классификацию типов трикстера, представленных в мифологии аборигенов Америки и Сибири [См. подробнее: 13]; П.Ю.Черносвитов проводит соци­ально-психологический анализ архетипов, в результате которого центральными и наиболее популярными архетипическими фигу­рами оказываются "мудрец", "маг" и "трикстер", где последний в контексте сегодняшнего мироощущения представлен как Вини Пух, Карлсон, Остап Бендер [См. подробнее: 14]. Мы причисля­ем к этому парадигматическому ряду и фигуру рок-исполнителя. Сравнительный анализ фигур трикстера и рок-исполнителя был бы невозможен без признания архаико-мифологической приро­ды рока, изучения его социально-психологических и общекуль­турных подоснов [См. подробнее об этом: 15 и 16]. В общемиро­воззренческом плане актуальность выбранной темы обусловле­на: во-первых, возросшим в настоящее время интересом к ис­следованию амбивалентных, парадоксальных явлений и процес­сов, изучению крайних, предельных состояний и, во-вторых, очевидностью того, что технический прогресс и цивилизация не сделали человечество "взрослее": мы вернулись к мифологии только на ином хронологическом витке.